О чем не написали «Известия» в 1963 году
/ 2
Как Фидель остановил ТранссибЛеонид Шинкарев
В мае 1963 года погода в Иркутске была ветреная, и власти тянули с рыбалкой на Байкале, обещанной Фиделю Кастро его другом Н.С. Хрущевым. Команданте всех торопил. Наконец катер с гостями отвалил от пирса Листвянки, пошел нырять в волнах. Мы с коллегой-известинцем Леонидом Камыниным оказались единственными журналистами на борту, но обстановка не располагала к радости. Ветер крепчал, пронизывал, кубинцы жались друг к другу. Если бы не удилища в руках, они походили бы на идолов острова Пасхи. Натянув капюшон, Фидель вращал зрачками: «Теперь я понимаю, почему Сибирь 300 лет оставалась неосвоенной!»
Утром гостей спецпоездом отправляли в Братск. Великий рельсовый путь был одним из самых напряженных в мире; поезда проносились в обе стороны каждые две-три минуты.
И все же Б.К. Саламбеков, начальник Восточно-Сибирской дороги, нашел, как пропустить состав, не ломая графика движения. «У Фиделя это будет на всю жизнь!» — утешали его. На остановках народ с флагами и транспарантами валил на перрон увидеть героя штурма «Монкады», кумира поколения. По счастью, бородачи в униформах были в каждом вагоне, из конца в конец перрона неслось: «Вива, Куба!». Навались все на один вагон — поезд лежал бы на боку.
Вагон с журналистами примыкал к вагону с начальством. Фидель оставлял высоких спутников и приходил к нам, забавлялся с медвежонком, подарком листвянских лесников, и подначивал: «Журналисты, где анекдоты? У вас же их тысячи!». Но приличные на ум не шли, а готовые сорваться с языка озвучивать при незнакомом московском переводчике мы опасались. Лучше выглядеть тупыми, чем стать безработными.
Где-то за Тайшетом Фидель попросил остановить поезд в глухой безлюдной тайге. «Две минуты подышать!». Бедный начальник дороги, все навалились на него. «Ну, две минуты! Патриа ла муэрте!» — требовал секретарь ЦК КПСС А.П. Рудаков. Саламбеков связывался по рации с диспетчерами, все службы на примыкающих участках стояли на ушах, чтобы не допустить беды. Наконец, поезд остановился. Фидель, за ним другие спускались с тамбура в пронизанную солнцем тайгу. Счастливый команданте в высоких ботинках зашагал по болотцам, за ним бежали другие, но не поспевали. Роман Кармен кружил вокруг Фиделя с кинокамерой. Такие кадры!
А Фидель шел и шел вперед. Две минуты, три, пять... «Дезертиры, за мной! Будем фотографироваться!». К нему неслись наперегонки. Не торопился только С.Н. Щетинин, первый секретарь обкома; в партизанском подполье он был ранен в ногу, прихрамывал. А толстенький Рудаков бежал, спотыкаясь, держа руку у сердца: «А я вот! А я не отстал!». Транссиб трясло уже четверть часа. На Саламбекове лица не было. Никто не смел сказать гостю: пора! Можно было умереть от унижения и стыда.
Борис Константинович Саламбеков в войну обеспечивал подвоз грузов и войск к блокадному Ленинграду. Когда в августе 1941 года на пути от Валдая до станции Бологое на эшелоны обрушились бомбы, и некоторые не взорвались, он высадил людей, встал рядом с машинистом и провел эшелон над бомбами, застрявшими меж рельсов. Удостоенный тогда звания героя, теперь, беспомощный перед властями, он что-то кричал по рации диспетчерам. Беды удалось избежать, но Саламбекова потом увезут с инфарктом.
...В августе 1985 года в Хараре проходила VIII конференция глав неприсоединившихся государств. Там я встретил Фиделя. Помнит ли команданте Сибирь, поезд в Братск, остановку в тайге? Двадцать два года прошло! Команданте напрягся. «О, Сибирь... Конечно!». Но как ни силился, вспомнить ничего не мог. Мало ли бывало в жизни забав.
Леонид Шинкарев, «золотое перо» «Известий», в газете — с 1961-го по 1994 год
Ивестия 12 сент 2008
Научная библиотека университета путей сообщения